Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2018) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 14.11.2018)

Обзор

Президиум Верховного Суда РФ

14.11.18

Утвержден
Президиумом Верховного Суда
Российской Федерации
14 ноября 2018 г.

ОБЗОР
СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
N 3 (2018)

ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

1. Убийство лица, заведомо для виновного, находящегося в беспомощном состоянии, не может быть квалифицировано по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ, если виновный привел потерпевшего в это состояние своими преступными действиями.

Установлено, что Б., имея умысел на причинение Л. телесных повреждений на почве личных неприязненных отношений, предложил О., С. и З. за денежное вознаграждение избить последнего. Получив их согласие, Б. совместно с О., С. и З. нанесли потерпевшему множественные удары руками и ногами по различным частям тела, причинив вред здоровью средней тяжести, в результате чего потерпевший потерял сознание. После избиения осужденные перенесли находившегося в бессознательном состоянии потерпевшего в лесопосадки.

С целью предотвращения возможного обращения потерпевшего в правоохранительные органы об избиении Б. предложил убить его и передал О. свой брючный ремень. Осужденные О. и С. накинули ремень на находившегося в беспомощном состоянии потерпевшего и задушили его. Смерть потерпевшего наступила в результате тупой травмы шеи, сопровождавшейся асфиксией.

Суд первой инстанции квалифицировал действия Б. по п. "г" ч. 2 ст. 112, ч. 5 ст. 33, пп. "в", "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а С. - по п. "г" ч. 2 ст. 112, пп. "в", "ж", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Суд кассационной инстанции оставил указанный приговор без изменения.

В надзорной жалобе осужденный С. просил изменить судебные решения и исключить его осуждение по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ, смягчив назначенное ему наказание.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации изменил судебные решения в отношении С. и Б. по следующим основаниям.

По смыслу уголовного закона по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, не способному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные, престарелые, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее.

Как установлено судом, осужденные, в том числе С. и Б., избили потерпевшего, причинив ему вред здоровью средней тяжести, доведя его до бессознательного состояния, затем с целью сокрытия преступления совершили его убийство.

Основанием для признания в действиях осужденных квалифицирующего признака, предусмотренного п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ, явилось то обстоятельство, что потерпевший находился в заведомо для осужденных в беспомощном состоянии в результате избиения осужденными.

Приведение потерпевшего в беспомощное состояние перед совершением убийства самим виновным, как это установлено судом по данному делу, не является основанием для квалификации его действий по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Состояние, в котором находился потерпевший в момент лишения его жизни, не может быть признано беспомощным по смыслу п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

С учетом изложенного Президиум исключил из судебных решений осуждение С. по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ, а Б. - по ч. 5 ст. 33, п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ со смягчением назначенного им наказания за это преступление.

Постановление Президиума Верховного Суда
Российской Федерации N 89П18

2. Из приговора исключено указание о применении правил ст. 70 УК РФ при назначении наказания и о наличии судимости, поскольку совершение осужденным нового умышленного преступления во время отбывания наказания по предыдущему приговору не препятствовало применению к нему акта об амнистии.

По приговору суда от 20 марта 2015 г. А. (ранее судимый 16 февраля 2010 г. и 10 июля 2013 г.) осужден по пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 13 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев, по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 9 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год; на основании ч. 3 ст. 69 и ст. 70 УК РФ к 15 годам 2 месяцам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 2 года.

Апелляционным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 4 июня 2015 г. приговор оставлен без изменения.

В надзорной жалобе осужденный просил освободить его от наказания, назначенного по приговору от 10 июля 2013 г., в связи с принятием постановления об амнистии, которое вступило в законную силу до рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации 11 июля 2018 г., рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденного, изменил судебные решения по следующим основаниям.

Из материалов уголовного дела следует, что по приговору от 16 февраля 2010 г. А. был судим за преступления, совершенные им в несовершеннолетнем возрасте, а по приговору от 10 июля 2013 г. он был осужден по п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ к 1 году исправительных работ, наказание не отбыто.

В соответствии с п. 4 постановления Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации от 24 апреля 2015 г. N 6576-6 ГД "Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов", осужденные к наказанию, не связанному с лишением свободы, подлежали освобождению от наказания. Каких-либо ограничений для применения к А. данного акта об амнистии не имелось.

По смыслу подп. 4 п. 19 постановления о порядке применения амнистии факт совершения осужденным нового умышленного преступления во время отбывания наказания должен подтверждаться на день вступления в силу акта об амнистии постановлением органа предварительного расследования о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию либо вступившим в законную силу итоговым судебным решением (постановлением о прекращении уголовного дела по нереабилитирующему основанию или обвинительным приговором). При отсутствии на указанный день такого процессуального документа акт об амнистии подлежит применению.

Совершение А. нового умышленного преступления 11 - 12 марта 2014 г. на день вступления в силу акта об амнистии вступившим в законную силу итоговым судебным решением подтверждено не было, в связи с чем акт об амнистии подлежал применению, а А. - освобождению от наказания по приговору от 10 июля 2013 г.

При рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации данное обстоятельство учтено не было.

Кроме того, исходя из положений п. 12 постановления об амнистии освобождение от наказания на основании п. 4 данного постановления влечет за собой снятие судимости.

С учетом изложенного Президиум изменил приговор и апелляционное определение: исключил указания о наличии у А. судимости по приговору от 10 июля 2013 г. и признании в силу требований ч. 1 ст. 18 УК РФ обстоятельством, отягчающим наказание, рецидива преступлений по отношению к судимости по ст. 158 УК РФ, а также о назначении наказания по правилам ст. 70 УК РФ.

Президиум смягчил наказание, назначенное А. по пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, до 12 лет 9 месяцев лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев, по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ - до 8 лет 9 месяцев лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, предусмотренных пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ, путем частичного сложения наказаний окончательно назначено А. наказание в виде лишения свободы сроком на 14 лет 6 месяцев с ограничением свободы сроком на 1 год 9 месяцев.

Постановление Президиума Верховного Суда
Российской Федерации N 84-П18

СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ

Разрешение споров, связанных с защитой права собственности
и других вещных прав

3. Участник долевой собственности, понесший расходы на неотделимые улучшения общего имущества в виде жилого помещения в целях приведения его в состояние, пригодное для проживания, вправе требовать их возмещения от другого сособственника соразмерно его доле.

М.Э. обратился в суд с иском к М. о взыскании денежных средств за произведенные в квартире улучшения, расходов по оплате жилищных услуг, процентов за пользование чужими денежными средствами, а также расходов по оплате государственной пошлины.

Как установлено судом и следует из материалов дела, М.Э. и М. в период зарегистрированного брака заключили с обществом договор об участии в долевом строительстве однокомнатной квартиры.

В связи с расторжением брака решением суда за каждым из бывших супругов признано право собственности на доли в объекте незавершенного строительства.

После передачи строительной организацией квартиры сторонам по акту в черновой отделке истец за свой счет произвел ремонт квартиры.

Разрешая спор и частично удовлетворяя заявленные требования, суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь ст. 980 - 984 ГК РФ, пришли к выводу о том, что требования М.Э. в части взыскания денежных средств на ремонт квартиры не подлежат удовлетворению, поскольку истец не представил доказательств согласования с М. выполнения ремонта, его объема и расходов. При этом, по мнению суда, представленные квитанции и чеки не позволяют прийти к выводу о том, что приобретенные материалы использовались для ремонта указанной выше квартиры.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с выводами судебных инстанций не согласилась по следующим основаниям.

В соответствии с п. 1 ст. 980 ГК РФ действия без поручения, иного указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица в целях предотвращения вреда его личности или имуществу, исполнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах (действия в чужом интересе) должны совершаться исходя из очевидной выгоды или пользы и действительных или вероятных намерений заинтересованного лица и с необходимой по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью.

При квалификации отношений, возникших между сторонами, как действия в чужом интересе без поручения суды не учли, что по смыслу данной нормы лицо, совершившее действия в чужом интересе, должно осознавать, что его действия направлены на обеспечение интересов другого лица, а основной целью лица, совершившего действия в чужом интересе, должно являться улучшение положения другого лица, а не его собственного положения.

Однако таких обстоятельств, свидетельствующих о производстве ремонта М.Э. исключительно в интересах М., судами установлено не было.

На основании ст. 210 ГК РФ собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором.

В соответствии с п. 1 ст. 247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом.

Статьей 249 ГК РФ предусмотрено, что каждый участник долевой собственности обязан соразмерно со своей долей участвовать в уплате налогов, сборов и иных платежей по общему имуществу, а также в издержках по его содержанию и сохранению.

Согласно ч. 2 ст. 15 ЖК РФ жилым помещением признается изолированное помещение, которое является недвижимым имуществом и пригодно для постоянного проживания граждан (отвечает установленным санитарным и техническим правилам и нормам, иным требованиям законодательства).

В силу ч. 1 ст. 17 ЖК РФ жилое помещение предназначено для проживания граждан.

Таким образом, порядок осуществления владения и пользования имуществом, в том числе жилым помещением, находящимся в долевой собственности граждан, устанавливается судом, если согласие между сособственниками не достигнуто.

Правомочие владения как одно из правомочий собственника означает физическое обладание имуществом, а также отношение к имуществу как своему. Правомочие пользования включает извлечение полезных свойств имущества с сохранением его целевого назначения.

Осуществление одним из сособственников ремонта в жилом помещении означает реализацию им правомочий владения и пользования таким помещением, а также одновременно и способ несения издержек по содержанию и сохранению жилого помещения в состоянии, пригодном для проживания.

Согласно договору долевого участия в строительстве переданная сторонам спора квартира предоставлена без отделки.

Истец за свой счет с даты передачи ему квартиры по акту произвел неотделимые улучшения для приведения указанного помещения в состояние, пригодное для проживания, то есть использования жилого помещения по назначению.

После приведения квартиры в состояние, пригодное для проживания, судом было вынесено решение, согласно которому М. вселена в спорную квартиру, а на М.Э. возложена обязанность передать М. ключи от квартиры и не препятствовать в пользовании жилым помещением. Кроме этого, ответчик была зарегистрирована в спорной квартире по месту жительства.

В связи с изложенным то обстоятельство, что М.Э. и М. не достигли соглашения по характеру и объему произведенного истцом ремонта, не могло исключать обязанности последней по участию в издержках по содержанию и сохранению жилого помещения в результате осуществления его ремонта. Это судебными инстанциями учтено не было.

Определение N 11-КГ17-37

Разрешение споров, возникающих из отношений по страхованию

4. Убытки страхователя вследствие несвоевременной выплаты ему страхового возмещения могут быть отнесены на страховщика.

Страховщик, опровергающий причинную связь между своими действиями и возникновением у страхователя убытков, обязан доказать обратное.

Ф. обратился в суд с иском к страховой компании, указав в обоснование требований на то, что в связи с несвоевременным исполнением ответчиком своих обязательств по выплате страхового возмещения ему причинены убытки.

Судом установлено, что 1 апреля 2014 г. Ф. приобрел автомобиль, оплата за который произведена денежными средствами, полученными на основании кредитного договора, заключенного с банком. В соответствии с условиями кредитного договора в отношении приобретенного автомобиля между страховой компанией и Ф. заключен договор имущественного страхования по страховым рискам "ущерб+угон-хищение" сроком действия с 1 апреля 2014 г. по 31 марта 2015 г.

В связи с наступлением 1 и 2 декабря 2014 г. страхового случая в виде возгорания застрахованного транспортного средства Ф. 6 декабря 2014 г. обратился к страховщику с заявлением о страховой выплате, в удовлетворении которого было отказано.

Фактическая выплата страхового возмещения страховщиком произведена 4 апреля 2016 г. на основании вступившего в законную силу решения суда, Ф. кредит погашен в полном объеме 6 апреля 2016 г. В период с момента наступления у ответчика обязанности по страховой выплате и до дня исполнения данной обязанности Ф. выплачены банку проценты по кредитному договору в сумме 204 737,56 руб.

Решением суда со страховой компании в пользу Ф. взысканы убытки в размере 204 737,98 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами, компенсация морального вреда, штраф. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Апелляционным определением решение суда первой инстанции в части удовлетворения исковых требований Ф. о взыскании убытков, штрафа, компенсации морального вреда отменено. В указанной части по делу принято новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований. Решение суда в части взыскания со страховой организации процентов за пользование чужими денежными средства и государственной пошлины изменено: в пользу Ф. взысканы проценты за пользование чужими денежными средствами. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

Принимая данное определение, суд апелляционной инстанции указал, что кредитный договор от 1 апреля 2014 г. не содержит условий об освобождении заемщика от исполнения обязательств по уплате банку процентов за пользование кредитом в случае наступления страхового события и обязанности страховой компании по возмещению ущерба, в связи с чем пришел к выводу об отсутствии причинно-следственной связи между действиями ответчика и необходимостью несения истцом расходов на уплату процентов за пользование кредитом.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с выводами суда апелляционной инстанции не согласилась по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 393 ГК РФ должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства (п. 1). Убытки определяются в соответствии с правилами, предусмотренными ст. 15 данного кодекса. Возмещение убытков в полном размере означает, что в результате их возмещения кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом (п. 2).

Как следует из разъяснений, данных в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", по смыслу ст. 15 и 393 ГК РФ, кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками. Должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков и представить доказательства, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер (ст. 404 ГК РФ).

При установлении причинной связи между нарушением обязательства и убытками необходимо учитывать, в частности, то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными кредитором убытками предполагается.

Должник, опровергающий доводы кредитора относительно причинной связи между своим поведением и убытками кредитора, не лишен возможности представить доказательства существования иной причины возникновения этих убытков.

Вина должника в нарушении обязательства предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства доказывается должником. Если должник несет ответственность за нарушение обязательства или за причинение вреда независимо от вины, то на него возлагается бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от такой ответственности, например обстоятельств непреодолимой силы (пп. 2 и 3 ст. 401 ГК РФ).

Истец в обоснование требований о возмещении убытков ссылался на то, что 1 апреля 2014 г. между ним и страховой компанией был заключен договор страхования приобретенного в кредит автомобиля, по которому страхователем являлся истец, а выгодоприобретателем - банк, выдавший кредит на приобретение транспортного средства.

Таким образом, по условиям договора страховое возмещение при наличии на момент страхового случая задолженности Ф. перед банком подлежало выплате в том числе банку для погашения задолженности.

Следовательно, в обычных условиях гражданского оборота с учетом условий договора страхования, заключенного между истцом и ответчиком, страховщик обязан был перечислить страховое возмещение или его часть банку-выгодоприобретателю в размере, соответствующем задолженности по кредитному договору на момент страхового случая. В случае если банк как выгодоприобретатель отказался от получения страховой выплаты, то данная выплата подлежала взысканию в пользу Ф. как страхователя для последующего погашения задолженности. При этом в соответствии с Правилами добровольного страхования транспортных средств, утвержденными страховщиком, страховое возмещение, часть которого должна была быть направлена на погашение задолженности Ф. по кредитному договору, подлежало перечислению не позднее 55 дней с момента получения страховой компанией всех необходимых документов.

При рассмотрении вопроса о том, были ли причинены Ф. убытки выплатой страховщиком страхового возмещения позже определенного Правилами страхования срока, суду следовало иметь в виду, что в результате ненадлежащего исполнения ответчиком своих обязанностей истец смог погасить долг банку по прошествии 13 месяцев после страхового случая и в течение этого времени вынужден был платить проценты за пользование заемными средствами. В том случае, если бы страховщиком страховое возмещение было выплачено своевременно, на что вправе был рассчитывать истец, у него не возникло необходимости обслуживать кредит и выплачивать излишние проценты, которые он расценивал как убытки.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу о том, что суд апелляционной инстанции неправильно истолковал нормы материального права и неверно определил взаимосвязь между поведением ответчика и необходимостью истца нести дополнительные расходы на обслуживание кредита.

Рассматривая позицию ответчика, возражавшего против иска со ссылкой на то, что страховое возмещение не выплачивалось длительное время, поскольку страхователь несвоевременно представил все необходимые для выплаты документы, и что отсутствовало заявление выгодоприобретателя, суд апелляционной инстанции должен был учесть следующее.

В силу ст. 309 и 310 ГК РФ обязательства должны исполняться в соответствии с условиями обязательства, односторонний отказ от исполнения обязательства не допускается.

Должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков и представить доказательства того, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер (ст. 404 ГК РФ).

В соответствии с п. 3 ст. 307 ГК РФ при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию.

Из указанных норм права следует, что именно на должнике, а не на кредиторе лежит первичная обязанность совершения необходимых действий и принятия разумных мер по исполнению обязательства.

Предполагается, что в случае возникновения обстоятельств, находящихся вне контроля должника и препятствующих исполнению им обязательства, он освобождается от ответственности, если у него отсутствует возможность принять разумные меры для устранения таких обстоятельств. При этом должник должен незамедлительно сообщить кредитору о наличии таких обстоятельств после того, как ему стало о них известно.

Судом установлено, что Ф. подал документы для выплаты страхового возмещения 6 декабря 2014 г. Страховая компания уведомила истца о необходимости представления дополнительных документов только письмом от 7 апреля 2015 г., которое Ф. получил 28 мая 2015 г. Каких-либо сообщений об отказе в страховой выплате по причине отсутствия заявления выгодоприобретателя страховщик не направлял, а указанный довод как основание невыплаты появился только в процессе судебного спора.

В связи с этим суду апелляционной инстанции следовало дать оценку действиям страховой компании, в частности обсудить, привели ли они к необоснованной задержке при выплате страхового возмещения.

Определение N 5-КГ18-17

5. Страхователь вправе требовать от страховщика, нарушившего обязательство по проведению восстановительного ремонта транспортного средства, выплаты стоимости ремонта в пределах страховой суммы.

Возражение ответчика о недоказанности страхового случая не может служить основанием для отмены решения суда в апелляционном порядке, если в суде первой инстанции факт наступления страхового случая не оспаривался, а имел место спор только о размере страхового возмещения.

М. обратился в суд с иском к страховой организации о взыскании стоимости восстановительного ремонта автомобиля, утраты его товарной стоимости, неустойки, штрафа и судебных расходов. В обоснование требований истец указал, что между ним и ответчиком заключен договор добровольного страхования принадлежащего истцу автомобиля на срок с 8 февраля 2015 г. по 7 февраля 2016 г. по страховым рискам "ущерб + хищение" Страховая сумма составляет 855 913 руб., форма выплаты страхового возмещения определена сторонами путем ремонта транспортного средства на станции технического осмотра автомобилей по направлению страховщика.

10 августа 2015 г. произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого автомобиль истца был поврежден.

11 августа 2015 г. М. обратился в центр урегулирования убытков страховщика для подачи заявления о страховом случае, однако в принятии заявления ему было отказано. В этот же день заявление о страховом случае было истцом направлено по электронной почте, а 2 сентября 2015 г. направлена претензия.

В связи с отказом ответчика принять заявление и оценить размер ущерба истец был вынужден обратиться в обслуживающий дилерский центр, который произвел оценку стоимости восстановительного ремонта.

М. просил взыскать убытки в размере стоимости восстановительного ремонта - 540 600 руб., утрату товарной стоимости автомобиля - 5790 руб. 25 коп., неустойку за просрочку исполнения обязательства в размере 163 650 руб. 57 коп., штраф за неудовлетворение в добровольном порядке требования потребителя, стоимость восстановления государственного регистрационного знака, возместить убытки, связанные с оформлением документов, и судебные расходы.

Решением суда исковые требования удовлетворены частично. С ответчика в пользу М. взыскано в счет стоимости восстановительного ремонта 475 498 руб. 47 коп., в счет утраты товарной стоимости автомобиля - 5790 руб. 25 коп., неустойка в размере 163 650 руб. 57 коп., штраф, судебные расходы. В удовлетворении требования о взыскании стоимости восстановления государственного регистрационного знака отказано.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования М. частично, суд первой инстанции исходил из того, что страховой случай имел место, факт обращения истца к страховщику с заявлением о страховом случае и выплате возмещения, а также с претензией по поводу неисполнения страховщиком обязательств установлен. Доказательств рассмотрения заявления истца и оснований для отказа в страховой выплате страховщик не представил. Размер ущерба определен по результатам назначенной судом экспертизы.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об отказе в удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции указал, что страховой случай имел место, но по условиям договора между истцом и ответчиком страховая выплата должна производиться путем ремонта автомобиля на станции технического осмотра автомобилей по направлению страховщика. Истцом не представлено доказательств обращения к ответчику с заявлением установленной формы с подробным изложением всех известных обстоятельств происшествия, представления страховщику на осмотр застрахованного транспортного средства, а также доказательств того, что страховая компания отказала истцу в принятии его документов. По мнению суда истец избрал ненадлежащий способ защиты своего права, расходов на ремонт транспортного средства он не понес, оснований для изменения условий договора путем выплаты денежной суммы вместо ремонта не имелось.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила апелляционное определение и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, указав следующее.

В соответствии с п. 1 ст. 929 ГК РФ по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

По общему правилу, установленному п. 3 ст. 10 Закона Российской Федерации от 27 ноября 1992 г. N 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации", обязательство по выплате страхового возмещения является денежным.

Согласно п. 4 названной статьи условиями страхования имущества и (или) гражданской ответственности в пределах страховой суммы может предусматриваться замена страховой выплаты (страхового возмещения) предоставлением имущества, аналогичного утраченному имуществу, а в случае повреждения имущества, не повлекшего его утраты, - организацией и (или) оплатой страховщиком в счет страхового возмещения ремонта поврежденного имущества.

В соответствии со ст. 405 ГК РФ должник, просрочивший исполнение, отвечает перед кредитором за убытки, причиненные просрочкой, и за последствия случайно наступившей во время просрочки невозможности исполнения (п. 1).

Если вследствие просрочки должника исполнение утратило интерес для кредитора, он может отказаться от принятия исполнения и требовать возмещения убытков (п. 2).

Согласно п. 42 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 20 "О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан" (далее - постановление Пленума Верховного Суда от 27 июня 2013 г. N 20), если договором добровольного страхования предусмотрен восстановительный ремонт транспортного средства на станции технического обслуживания, осуществляемый за счет страховщика, то в случае неисполнения обязательства по производству восстановительного ремонта в установленные договором страхования сроки страхователь вправе поручить производство восстановительного ремонта третьим лицам либо произвести его своими силами и потребовать от страховщика возмещения понесенных расходов в пределах страховой выплаты.

Таким образом, в случае нарушения страховщиком обязательства произвести ремонт транспортного средства страхователь вправе потребовать возмещения стоимости ремонта в пределах страховой суммы.

С учетом изложенного вывод суда апелляционной инстанции о том, что при указанных выше обстоятельствах у истца отсутствует право требовать выплаты стоимости восстановительного ремонта, противоречит приведенным нормам права и постановлению Пленума Верховного Суда от 27 июня 2013 г. N 20.

Согласно ст. 961 ГК РФ страхователь по договору имущественного страхования после того, как ему стало известно о наступлении страхового случая, обязан незамедлительно уведомить о его наступлении страховщика или его представителя. Если договором предусмотрен срок и (или) способ уведомления, оно должно быть сделано в условленный срок и указанным в договоре способом.

Неисполнение обязанности, предусмотренной п. 1 данной статьи, дает страховщику право отказать в выплате страхового возмещения, если не будет доказано, что страховщик своевременно узнал о наступлении страхового случая либо что отсутствие у страховщика сведений об этом не могло сказаться на его обязанности выплатить страховое возмещение.

В п. 29 постановления Пленума Верховного Суда от 27 июня 2013 г. N 20 разъяснено, что на страхователя возлагается обязанность лишь по уведомлению о наступлении страхового случая определенным способом и в определенные сроки. Обязанность по представлению одновременно с этим уведомлением всех необходимых документов на страхователя (выгодоприобретателя) законом не возлагается.

При этом страхователь или выгодоприобретатель имеет возможность оспорить отказ страховщика в выплате страхового возмещения, предъявив доказательства того, что страховщик своевременно узнал о наступлении страхового случая либо что отсутствие у страховщика сведений об этом не повлияло на его возможность определить, действительно ли имел место страховой случай и какова сумма причиненного ущерба (п. 2 ст. 961 ГК РФ).

В соответствии с п. 2 ст. 401 названного кодекса отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.

Согласно п. 4 ст. 13 Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон о защите прав потребителей) изготовитель (исполнитель, продавец, уполномоченная организация или уполномоченный индивидуальный предприниматель, импортер) освобождается от ответственности за неисполнение обязательств или за ненадлежащее исполнение обязательств, если докажет, что неисполнение обязательств или их ненадлежащее исполнение произошло вследствие непреодолимой силы, а также по иным основаниям, предусмотренным законом.

В п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" указано, что при разрешении требований потребителей необходимо учитывать, что бремя доказывания обстоятельств, освобождающих от ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязательства, в том числе и за причинение вреда, лежит на продавце (изготовителе, исполнителе, уполномоченной организации или уполномоченном индивидуальном предпринимателе, импортере) (п. 4 ст. 13, п. 5 ст. 14, п. 5 ст. 23.1, п. 6 ст. 28 Закона о защите прав потребителей, ст. 1098 ГК РФ).

Судом апелляционной инстанции приведенные положения закона и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации не учтены.

Из установленных обстоятельств дела следует, что истец обращался в страховую компанию с заявлением, в котором сообщил о страховом случае, и с претензией по поводу неисполнения страховщиком обязательств, ответчиком же не представлено каких-либо доказательств того, что им предпринимались меры к исполнению обязательств, однако это стало невозможным из-за ненадлежащего поведения истца.

Определение N 49-КГ17-19

Разрешение споров, связанных с реализацией товаров,
работ и услуг

6. При рассмотрении требований о взыскании убытков и компенсации морального вреда за непредоставление покупателю надлежащей информации при продаже биологически активных добавок следует учитывать специальные правила, установленные для их рекламы и реализации, а также то, что обязанность доказать соблюдение этих правил возложено законом на продавца.

К., 1936 года рождения, обратилась в суд с иском к торговой компании о взыскании уплаченных по договору денежных средств и компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что в апреле 2016 года по радио услышала рекламную информацию о продаже торговой компанией лекарственных препаратов. После ее звонка представители компании, уточнив перечень заболеваний, порекомендовали приобрести у них лекарства стоимостью 170 000 руб. По устной договоренности торговая компания приняла на себя обязательство курьером доставлять по адресу истца заказанные лекарственные препараты, а истец обязалась их оплачивать. Согласно квитанциям (чекам) за доставленные препараты истец в общей сложности заплатила 365 000 руб. В ходе приема препаратов улучшений в самочувствии истца не произошло.

Поскольку, по мнению К., ответчик ввел ее в заблуждение, побудив приобрести не лекарственные препараты, а биологически активные добавки (далее - БАД), истец просила суд взыскать в ее пользу с торговой компании стоимость оплаченных препаратов, компенсацию морального вреда и судебные расходы.

Судами первой и апелляционной инстанций в удовлетворении исковых требований отказано.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила судебные постановления и направила дело на новое рассмотрение, указав следующее.

Статьей 10 Закона о защите прав потребителей установлено, что изготовитель (исполнитель, продавец) обязан своевременно предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию о товарах (работах, услугах), обеспечивающую возможность их правильного выбора.

Информация о товарах в обязательном порядке должна содержать в том числе сведения об основных потребительских свойствах.

В силу ст. 12 Закона о защите прав потребителей, если потребителю не предоставлена возможность незамедлительно получить при заключении договора информацию о товаре, он вправе в разумный срок отказаться от исполнения заключенного договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар суммы и возмещения других убытков. При рассмотрении требований потребителя о возмещении убытков, причиненных недостоверной или недостаточно полной информацией о товаре, необходимо исходить из предположения об отсутствии у потребителя специальных познаний о свойствах и характеристиках товара.

Отказывая К. в удовлетворении иска, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, исходил из того, что истец не доказала факт непредоставления ей надлежащей информации о приобретаемых препаратах.

Таким образом, в нарушение прямых указаний закона и разъяснений, содержащихся в пп. 28, 44 и 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", обязанность доказывать непредоставление надлежащей информации была возложена на не обладающего специальными познаниями истца, в то время как факт предоставления надлежащей информации в доступной для истца форме обязан был доказывать ответчик.

Так, суды сослались только на имеющиеся в материалах дела свидетельства о государственной регистрации продукции и сертификаты соответствия единым санитарно-эпидемиологическим и гигиеническим требованиям к товарам. Между тем в данных документах отсутствует какая-либо информация о составе реализуемых ответчиком препаратов, их свойствах, побочных действиях, назначении, способе применения, противопоказаниях, предполагаемом эффекте от применения и т.п.

Каких-либо иных доказательств, подтверждающих то, что до истца в доступной для нее форме была доведена информация, в частности, о потребительских свойствах товара, в судебных постановлениях не содержится, и в материалах дела таких сведений нет.

Кроме того, судами не учтено, что в отношении БАД нормативными актами установлен ряд обязательных требований к информации о них.

В частности, в соответствии с п. 4.13.1 Методических указаний "2.3.2. Пищевые продукты и пищевые добавки. Определение безопасности и эффективности биологически активных добавок к пище" (МУК 2.3.2.721-98), утвержденных Главным государственным санитарным врачом Российской Федерации 15 октября 1998 г., расфасованные и упакованные БАД к пище должны иметь этикетки, на которых на русском языке указываются: наименование продукта и его вид; номер технических условий (для отечественных БАД); область применения; название организации-изготовителя и ее юридический адрес (для импортируемых на территорию Российской Федерации продуктов - страна происхождения и наименование фирмы-изготовителя); вес и объем продукта; наименование входящих в состав продуктов ингредиентов, включая пищевые добавки; пищевая ценность (калорийность, белки, жиры, углеводы, витамины, микроэлементы); условия хранения; срок годности и дата изготовления; способ применения (в случае, если требуется дополнительная подготовка БАД); рекомендации по применению, дозировка; противопоказания к использованию и побочные действия (при необходимости); особые условия реализации (при необходимости).

Аналогичные требования к упаковке БАД и информации, нанесенной на этикетку, содержатся в пп. 4.3 и 4.4 постановления Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 17 апреля 2003 г. N 50 "О введении в действие санитарно-эпидемиологических правил и нормативов СанПиН 2.3.2.1290-03"

Пунктом 4.5 названного постановления предусмотрено, что указанная выше информация доводится до сведения потребителей в любой доступной для прочтения потребителем форме.

Кроме того, в соответствии с СанПиН 2.3.2.1290-03 "Гигиенические требования к организации производства и оборота биологически активных добавок к пище (БАД)", утвержденными постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 17 апреля 2003 г. N 50, продажа БАД дистанционным способом не допускается.

Также Правилами продажи отдельных видов товаров, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 19 января 1998 г. N 55, установлено, что разносная торговля БАД как пищевыми продуктами не допускается.

В ст. 25 Федерального закона от 13 марта 2006 г. N 38-ФЗ "О рекламе" установлено, что реклама БАД и пищевых добавок не должна: создавать впечатление о том, что они являются лекарственными средствами и (или) обладают лечебными свойствами; содержать ссылки на конкретные случаи излечения людей, улучшения их состояния в результате применения таких добавок; содержать выражение благодарности физическими лицами в связи с применением таких добавок; побуждать к отказу от здорового питания; создавать впечатление о преимуществах таких добавок путем ссылки на факт проведения исследований, обязательных для государственной регистрации таких добавок, а также использовать результаты иных исследований в форме прямой рекомендации к применению таких добавок (ч. 1).

Реклама БАД в каждом случае должна сопровождаться предупреждением о том, что объект рекламирования не является лекарственным средством. В данной рекламе, распространяемой в радиопрограммах, продолжительность такого предупреждения должна составлять не менее чем три секунды, в рекламе, распространяемой в телепрограммах, при кино- и видеообслуживании, - не менее чем пять секунд, и такому предупреждению должно быть отведено не менее чем семь процентов площади кадра, а в рекламе, распространяемой другими способами, - не менее чем десять процентов рекламной площади (пространства) (ч. 1.1).

Положения приведенных нормативных актов с учетом доводов истца о недобросовестной рекламе, о реализации ей под видом лекарств биологически активных добавок к пище, о непредоставлении надлежащей информации о них в силу ч. 2 ст. 56 ГПК РФ обязывали суд определить в качестве обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора, вопросы о соблюдении ответчиком обязательных требований к рекламе и реализации таких БАД с соответствующим распределением обязанностей по доказыванию. Однако эти требования судами были нарушены, что привело к неправильному разрешению спора.

Определение N 5-КГ17-146